Казанова
Она играла, как на сцене.
Как маски одевают, улыбалась она.
Она – это повесть о Ромео,
Нет, без Джульетты, ею она не была.
Она играла роли, меняя портреты,
Как вольный художник, рисовала любовь.
Оставалась одна, доедала конфеты,
И искала в обертках истину слов.
Не тот, не та – все как-то сложно.
Терялась в тезисах и формах снов.
Игра затянулась, уже невозможно,
Вернувшись, повторить веру в любовь.
А занавес все опускался, но ждал.
Прозрачно-красный свет мелькал.
Она доиграла роль, не Джульетты,
А на полу валялись конфеты.
Она играла, как на сцене.
Вдыхала дым и пар мечты,
А заголовки в стенгазете
Превращали жизнь её в стихи.
А дело в чем? Да не в любви,
Не в крахе смысла и судьбы,
Не жизнь давала воздух ей,
Она не дышала, игра для неё была важней.
Как Казанова в женском платье,
Охоты цель – разрушить счастье.
Она с улыбкой милой и лицом,
Пыталась убить, забывшись сном.
Она играла, но очень жестокую роль.
Да, она всегда лишь убивала,
Но при этом оставалась живой.
Не тот, не та – смотря в прохожих,
Считала обертки шоколадных конфет,
Её мир давно уничтожен,
Почему? – никто не находит ответ.